Танцор у гроба - Страница 109

109

— Денвер, что у вас на барометре?

— Так… тридцать целых и девяносто шесть сотых. За последнюю минуту ртутный столбик поднялся на одну сотую дюйма.

— Давление растет?

— «Фокстрот Браво», подтверждаю. Мы в зоне крупного антициклона. Нет! Давление окружающего воздуха сожмет шар раньше, как будто самолет находится ниже.

— Дерьмо! — пробормотала Перси.

Брэд вопросительно посмотрел на нее.

— Каким был ртутный столбик в «Мамаронеке»?

Он заглянул в журнал.

— Двадцать девять и шесть.

— Пересчитай, какая высота соответствует пяти тысячам при давлении двадцать девять и шесть, если у нас тридцать один ровно.

— Тридцать один дюйм? Это же жутко высокое давление!

— Мы летим на антициклон.

Брэд встревоженно взглянул на нее.

— Но ведь бомба…

Перси кивнула.

— Считай.

Молодой пилот уверенной рукой взял калькулятор.

Наконец он вздохнул, впервые проявляя свои чувства.

— Пять тысяч футов «Мамаронека» здесь переводится в четыре и восемьсот пятьдесят. Перси снова подозвала Белла.

— Ситуация следующая. Мы летим в область антициклона. Когда мы коснемся взлетно-посадочной полосы, атмосферное давление будет таким, что бомба решит, будто мы находимся ниже пяти тысяч футов над уровнем моря.

— Понятно, — спокойно кивнул Белл.

— Закрылки у нас не действуют, так что садиться мы будем на большой скорости, близкой к двумстам милям в час. Если бомба взорвется, самолет потеряет управление и рухнет на землю. Пожара не будет, потому что баки пусты. В зависимости от того, что будет впереди, возможно, нам удастся сесть на брюхо. Вам не остается ничего другого, кроме как пристегнуть ремень и опустить голову.

— Хорошо, — снова кивнул Белл, выглядывая в иллюминатор.

Перси пристально взглянула на него.

— Роланд, можно задать один вопрос?

— Валяйте.

— Вы ведь летите не в первый раз?

Он вздохнул.

— Знаете, если почти всю жизнь живешь в Северной Каролине, особо путешествовать не приходится. А потом, когда я перебрался в Нью-Йорк… мне очень нравятся скоростные пассажирские поезда. — Белл помолчал. — Так что я поднимался только туда, куда ходит лифт.

— Так бывает далеко не всегда, — заверила его Перси. Белл потрепал ее за плечо.

— Только не выроните свою конфетку, — прошептал он, направляясь к своему месту.

— Постараюсь. — Перси снова раскрыла «Справочник пилота». — Брэд, посадка в ночное время в условиях видимости. Управление самолетом беру на себя. Ты вручную выпустишь шасси. Будешь докладывать о скорости снижения, расстоянии до полосы и высоте, давай мне расстояние до земли, а не абсолютную высоту над уровнем моря, и горизонтальную скорость.

Она постаралась вспомнить, не забыла ли чего-нибудь. Электричества нет, нет и закрылков. Говорить больше нечего; предпосадочное наставление второму пилоту получилось самым кратким в ее летной практике. Подумав, Перси добавила: — И еще одно. Как только остановимся, живо уносим отсюда ноги.

— Десять миль до полосы, — сообщил Брэд. Скорость двести узлов. Высота девять тысяч футов. Необходимо уменьшить скорость снижения.

Перси чуть потянула на себя штурвал, и скорость самолета заметно упала. Штурвал задрожал. Если сейчас сорваться в штопор, это конец.

Снова штурвал от себя.

Девять миль… восемь…

Капли пота летели с ее лица летним ливнем. Вытирая лоб, Перси почувствовала, что на нежной коже между большим и указательным пальцами образовались мозоли.

Семь миль… шесть…

— Пять миль до полосы, высота четыре с половиной тысячи. Скорость двести десять узлов.

— Выпустить шасси, — приказала Перси.

Брэд принялся крутить колесо лебедки, выпуская вручную стойки. Ему помогала сила тяжести, и все равно работа была очень тяжелой. При этом молодой пилот не отрывал глаз от приборов, произнося спокойным голосом, словно читая бухгалтерский отчет:

— Четыре мили до полосы, три тысячи девятьсот футов…

Перси приходилось еще бороться с резким ветром.

— Шасси выпущены, — доложил учащенно дышащий Брэд. — Все три стойки.

Скорость упала до ста восьмидесяти узлов — около двухсот миль в час. Все равно быстро. Слишком быстро. Без двигателей, дающих обратную тягу, самолету не хватит и самой длинной взлетно-посадочной полосы.

— Денвер, какой у вас барометр?

— Тридцать девяносто восемь, — невозмутимо ответил диспетчер.

Давление растет. Все выше и выше.

Перси глубоко вздохнула. Для бомбы аэродром находится на высоте чуть меньше пяти тысяч футов над уровнем моря. Как точно настроил свой детонатор Танцор?

— Шасси тянет нас назад. Скорость снижения две тысячи шестьсот футов, — то есть около тридцати восьми миль в час. — Перси, мы падаем слишком быстро, — заметил Брэд. — Свалимся до посадочных огней. Ярдах в ста, может быть, в двухстах.

Диспетчер также обратил на это внимание.

— «Фокстрот Браво», вам необходимо набрать высоту. Вы заходите слишком низко.

Штурвал на себя. Скорость падает. Опасность свалиться в штопор. Штурвал от себя.

— Две с половиной мили от полосы, высота тысяча девятьсот футов.

— «Фокстрот Браво», слишком низко! — снова предупредил диспетчер. Перси посмотрела вперед, поверх серебристого носа самолета. Там, вдалеке их манят посадочные огни: синие точки на рулежной дорожке, оранжево-красные — на взлетно-посадочной полосе… И другие огни, которых Перси никогда не видела. Сотни белых и красных мигающих лампочек на крышах пожарных машин.

109