Танцор у гроба - Страница 28

Он окинул оценивающим взглядом обтягивающие джинсы.

— Доступ сюда закрыт.

— Я могу вам помочь. Я окончил курсы криминалистики. Правда, в основном приходится патрулировать дороги, но все же кое-какой опыт у меня есть. А волосы у вас — это что-то! Впрочем, наверное, это вы уже слышали.

— Я действительно вынуждена попросить вас…

— Меня зовут Джим Эвертс.

Только не надо переходить на имена. Это прилипает хуже клейкой ленты.

— Офицер Сакс.

— Скверная это штука — бомба.

— Видите ли, Джим, эта лента натянута здесь для того, чтобы никого не пускать на место преступления. Если хотите помочь, быстро отойдите за нее.

— Подождите, разве к полицейским это тоже относится?

— Да, относится.

— И даже ко мне?

— И к вам тоже.

Место преступления безнадежно портят пять самых страшных врагов криминалиста: погода, родственники жертвы, подозреваемые, охотники за сувенирами и, худшее из худшего, собратья-полицейские.

— Я и пальцем ничего не трону. Ей-богу. Мне просто будет приятно смотреть, как вы работаете, милочка.

— Сакс, — прошептал Райм, — скажи ему, чтобы живо убирался с места преступления, мать его.

— Джим, живо убирайся с места преступления, мать твою!

— В противном случае ты доложишь его начальству.

— В противном случае я доложу твоему начальству.

— О-о-о-о, вот вы как?

Джим Эвертс поднял руки, признавая свое поражение. С его лица исчезли последние намеки на заигрывание.

— Сакс, шевелись.

Полицейский, пытаясь сохранить лицо, медленно направился к ограждению. Один раз он обернулся, но все же удержался от обидного замечания.

Амелия Сакс начала ходить по методу «решетки», то есть производить движения вперед и назад в одном направлении (север — юг), а затем проделывать те же движения в перпендикулярном направлении (восток — запад).

Существует несколько различных способов осмотра места преступления. На улице чаще всего используется слалом — движение по синусоиде, что позволяет быстро осмотреть большую территорию. Но Линкольн Райм не желал даже слышать об этом. Он использовал только «метод решетки». Когда Райм был главой следственного отдела, выражение «метод решетки» стало синонимом осмотра места преступления, и плохо приходилось тому эксперту, который, используя «решетку», срезал углы или витал мыслями в облаках.

Сакс потратила полчаса, расхаживая взад-вперед по полосе бетона и рядом с ней. Поливальная машина, уничтожив следы и мелкие улики, все равно должна была пощадить более крупные предметы, которые мог обронить Танцор. Не должна она была испортить и следы ног и отпечатки тела в мягкой земле рядом с рулежной дорожкой.

Но Сакс ничего не удалось найти.

— Проклятие, Райм, совершенно ничего.

— Ну же. Сакс, готов поспорить, что-нибудь да есть. И не что-нибудь, а много чего. Просто надо повозиться чуть больше обычного. Помни, что Танцор не похож на других преступников.

О, опять он за это.

— Сакс, — голос тихий и вкрадчивый. Она ощутила дрожь. — Вживись в него. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Сакс прекрасно понимала, что он имеет в виду. Ей стало плохо от одной этой мысли. Да, она знала, что надо делать. Лучшие криминалисты способны сделать так, что граница у них в мозгу, отделяющая охотника от добычи, растворяется, перестает существовать. Они ходят по месту преступления не как полицейские, пытающиеся отыскать улики, а как преступник, разделяя его мысли, желания, страхи. Райм обладал этим талантом. И Сакс, хотя она и пыталась это отрицать, также обладала им. С месяц назад она проводила осмотр места преступления — мужчина убил жену и ребенка — и нашла орудие убийства там, где остальным даже не пришло в голову искать. После этого Сакс не могла работать целую неделю. Ее терзали навязчивые мысли, что это именно она зарезала жертвы. У нее перед глазами стояли их искаженные от ужаса лица, она слышала их предсмертные крики. Молчание.

— Говори со мной, — прошептал Райм. И уже решительно: — Ты — это он. Ты идешь там, где шел он, думаешь то, что он думал…

Разумеется, он и раньше говорил ей такие слова. Но сейчас, как и во всем, что имело отношение к Танцору, молодой женщине показалось, что Райм думает не только о том, чтобы обнаружить какие-то незаметные улики. Нет, она нутром своим почувствовала, что он отчаянно хочет узнать этого преступника. Понять, кто он, что заставляет его совершать убийства.

Ее снова охватила дрожь. Мысли упорядочились, формируя цельную картину. Ночь. Огни аэродрома. Звуки взлетающих самолетов, запах выхлопов.

— Ну же, Амелия… Ты — это он. Ты — Танцор у гроба. Тебе известно, что Эд Карни находится на борту самолета, теперь тебе нужно закрепить бомбу. Думай только об этом.

Она послушно выполнила его приказание, призывая откуда-то из потаенных глубин желание убивать.

Райм продолжал говорить своим чарующе мелодичным голосом:

— Ты великолепно знаешь свое дело. У тебя нет никаких моральных принципов. Ты убьешь кого угодно, сделаешь что угодно ради достижения своей цели. Ты отвлекаешь внимание, ты используешь окружающих… Твое самое смертоносное оружие — обман.

Я лежу в засаде.

Мое самое смертоносное оружие…

Сакс закрыла глаза.

…это обман.

Она ощутила, как ее наполняет мрачная надежда, возбуждение, охотничий азарт.

— Я…

— Можешь ли ты как-нибудь отвлечь от себя внимание? — продолжал Райм.

Сакс открыла глаза.

— Здесь местность голая как стол. Спрятаться невозможно.